Возможен ли агротехнологический рывок в растениеводстве?

Академик МАНЭБ, председатель агрокомитета в Национальной технологической палате, генеральный директор ГК «Биоцентр» Александр Харченко рассказал о том, что нужно сделать для прорыва в сельском хозяйстве.

– Почему, по вашему мнению, существующий агротехнологический уклад в российском сельском хозяйстве неэффективен?

– С конца 60-х гг. в нашей стране повсеместно стала на государственном уровне внедряться агротехнологическая модель Нормана Борлоуга – отца-основателя «зеленой революции». Она базируется на четырех китах: селекция и внедрение высокопродуктивных сортов и гибридов сельскохозяйственных культур, применение большого количества минеральных удобрений, широкомасштабное применение дорогостоящих химических средств защиты растений и, по возможности, полив.

Но жизнь в течение последующих полутора-двух десятилетий показала, что эта модель оказалась эффективной только отчасти, она хорошо работала только на 20% почв. На остальных началась сильная деградация, которая привела к резкому снижению плодородия и появлению так называемых «мертвых черноземов» и серьезных проблем на других почвах. Мы попали в зависимость от иностранных производителей средств химзащиты растений, поскольку СССР в свое время отказался от производства собственных пестицидов. А производство высокопродуктивных сортов и гибридов оказалось сосредоточено в руках транснациональных семеноводческих корпораций. К примеру, в России сегодня 75% семян кукурузы и подсолнечника – импортные. Мы сталкиваемся с прогрессирующим процессом деградации почвы, когда с каждым годом требуется все больше химических удобрений, а урожайность – не выше, мы почти повсеместно наблюдаем появление эпифитотий (эпидемий) новых смешанных бактериально-грибных болезней растений и ряд других проблем, вызванных процессом биологической деградации почв. Это приводит к деградации отрасли в целом: недобор урожая зерновых в стране от болезней составляет 40% и более, а рентабельность сельского хозяйства сегодня либо крайне низка, а в ряде случаев – отрицательная!

– В чем конкретно состоит ваш подход?

– Мы совместно с нашими партнерами уже несколько лет назад приступили к разработке так называемых адаптивных агротехнологий, построенных на иных принципах, нежели упомянутая выше система, построенная на модели американского происхождения. Внедрение этих технологий, как мы уже наблюдаем в ряде хозяйств, уже позволила получать рентабельность в растениеводстве более 200%. Одно из агротехнологических направлений, которые мы развиваем, заключается в восстановлении плодородия почв и борьбе с новыми бактериально-грибными инфекциями. В настоящее время наша система применяется на сотнях тысяч гектаров от Урала до Кавказа. Мы предлагаем использовать технологии, которые восстанавливают жизнь в почве, нарушенную бездумным применением химических удобрений и пестицидов, всевозможными механическими обработками, сжиганием соломы. Разработанные нами биопрепараты, представляющие из себя сложные многокомпонентные закваски, превращают солому, или пожнивные остатки, в высокоценное органическое удобрение для поля, разуплотняют почву и подавляют смешанные инфекции.

Следующий этап работы с почвой – внедрение системы защиты растений, которая включает в себя применение точно подобранного химического препарата, который будет бороться только с теми болезнями и патогенами, которые найдены конкретно на этом поле или в этой партии семян. К нему добавляются специальные биологические препараты, смягчающие отрицательное действие химии, с целью избежать сильного химического воздействия на почвенных обитателей.

Изначально метод и препараты создавались для систем сберегающего земледелия, таких, как no-till. Применение этой технологии способствует оживлению почвы, наглядный пример которого – размножение дождевых червей. При знании микробиологии, принципов круговорота питательных веществ в системе «растения – почва», восстановительный период жизненных процессов в почве может занять всего 3–4 года. Это, в свою очередь, приводит к увеличению эффективности применяемых минеральных удобрений, и, соответственно, к сокращению количества используемых минеральных удобрений, при этом – к двух- и трехкратным прибавкам урожайности. При этом затраты в пересчете на гектар существенно сокращаются.

– Ваш метод работы с почвой включает в себя целый комплекс составляющих: это готовая технология, которую вы почерпнули где-то, или вы собрали его, что называется, на местной почве?

– Изначально в нашем агротехнологическом подходе, который мы противопоставили жесткой «химической» модели Н. Борлоуга, объединялись несколько структурных решений, но покупатели стали дробить ее: кто-то ограничивался работой с пожнивными остатками, кто-то интересовался только листовыми некорневыми подкормками раствором минеральных удобрений плюс биология. Но если использовать нашу агротехнологию целиком, то она дает очень хорошие результаты.

Мы не даем предложений использовать универсальные химические препараты: не надо лечить растения впрок от несуществующих болячек. Безграмотное использование химических удобрений в значительных дозах, высыпая их на землю – это также деньги на ветер. В отношении болезней растений главное, что необходимо делать, это регулярно диагностировать состояние растений и почвы: это стоит всего порядка 2 тыс. руб. на поле. Диагностировать и далее работать с почвой: лечить болезни точечно.

Относительно нашего применения минеральных удобрений – мы стараемся работать не с сухими удобрениями, а с жидкими формами (например, КАС-32), у которых КПД в 3–4 раза больше; работаем с биологически активными заквасками на пожнивных остатках. На третий-пятый год (в зависимости от того, насколько далеко зашли процессы деградации) почва начнет просыпаться, и объем минеральных удобрений будет уменьшен (в ряде случаев мы наблюдали такой уровень восстановления активных почвенных процессов, что они стали вообще не нужны). Этот эффект может сохраняться до пяти лет, если в этот момент остановить работу с почвой.

– Насколько консервативна сегодня отрасль сельского хозяйства, как люди реагируют на ваше предложение?

– Когда мы начинаем общаться с агрономами, то примерно 8% реагирует, в смысле внимательно слушают, а 2% идут на эксперимент. И у них получается. В последние 40–50 лет мировое сельское хозяйство развивается от изучения успешного опыта передовых фермеров-экспериментаторов на земле. У нас эта система сломалась, хотя если бы мы реализовали ряд заделов, появившихся еще в советское время, то нам не нужны были бы химические заводы. А из-за того, что у нас развитие сельскохозяйственной науки с конца 1960-х пошло только по пути развития агрохимии, сельское хозяйство к нашему времени из-за диспаритетного роста цен на химию при отстающем росте цен на продукцию растениеводства стало скатываться в отрицательную рентабельность.

– Кто те люди, которые реагируют положительно?

– У меня клиенты, которые добились выдающихся успехов, в основном, по специальности это чаще не агрономы, а бывшие строители, вертолетчики, финансисты и т. д., то есть люди с незашоренным сознанием, открытые новому.

– То есть крупные агрохолдинги – это не ваши клиенты?

– За всех сказать не могу. Большинство из них сейчас – крайне неэффективны с точки зрения экономики собственного производства растениеводческой продукции – следствие внедрения западной модели. Наши реальные клиенты – хозяйства с объемом земли от 300 га до 20 тыс. га.

Относительно продвижения наших наработок интересно было бы применить опыт стран Южной Америки и США. В США сейчас успешно работает цепочка «фермер-экспериментатор – ученый – консультационные центры». Успешные практики и агротехнологические решения, придуманные успешными фермерами, тиражируются. Есть опыт таких стран, как Бразилия и Аргентина, которые в свое время были поставлены в тяжелые рыночные условия. Тогда они создали при министерствах развития и экономики маленькие институты, задача которых состояла в том, чтобы создать эффективную модель сельского хозяйства. Они пошли к эффективным фермерам, изучили их опыт и подвели под него теоретическую базу. Можно пойти таким же путем и у нас: есть масса хозяйств, которые работают эффективнее, чем соседи. Почему не взять их опыт? Хорошо, если это инициирует государство. Но если оно этого не сделает, отдельные фермеры, отдельные исследователи и практики все равно будут заниматься этим. Но обидно, что теряем невоспроизводимый ресурс – время.

ГК «Биоцентр»
Александр Генрихович Харченко
+7 (915) 34-888-10